Скажи мне, Харон, кто этот крикун
там напротив, на том берегу? И как это смертный осмелился
угрожать с такой невероятной заносчивостью? Вот он вопит:
"Если ты, сквернейший из гребцов,
приблизишься, то, клянусь Зевсом, я тебя проколю копьем
или схвачу за ноги и брошу в реку", и
что-то еще в этом роде. Ведь, вероятно, ты и сам тоже
слышал? [1]
ХАРОН. И я это услыхал, но подумал,
что это он, как водится, смеется и шутит.[2]
ГЕРМЕС. И нам стоит над этим
посмеяться. А я встретил бы его вот этим багром, да боюсь,
не вызвал бы он меня на убийство. Но что же ты хохочешь,
Харон?[3]
ХАРОН. Да только потому, что
вижу, как ты беснуешься. Создается впечатление, будто ты вообще
уже не в себе.
ГЕРМЕС. Ты это верно говоришь.
Но что же мне, делать, если у меня такие переживания? От
неожиданностей наш ум приходит в смятение. Да к тому
же, я еще маленький и глупенький.[4]
ХАРОН. Пусть так, Гермес! Но
теперь мы это оставим и пойдем. Опять какой-то голос, не очень приятный для уха, донесся до нас, так что и ты пошевеливайся
живее!
ГЕРМЕС. Вот, я здесь. И сходни
я уже убрал, и якорь поднял, а ты распусти парус и держи руль![5]
ХАРОН. Все в порядке!
ГЕРМЕС. Ой!..
ХАРОН. Что такое?..
ГЕРМЕС. Я вижу мужа в полном
вооружении, грозно бросающего на нас пронзительные, как у Титанов, взгляды.
Или в этом деле замешано какое-то колдовство и он путем обмана зрения воздействует
на меня?[6]
ХАРОН. Зрение тебя вовсе не
обманывает. Но как ты в одно мгновение изо льва стал зайцем? Ведь только
немного раньше ты был чуть ли не более грозным, чем сам Арес. А теперь,
едва увидев этого человека, ставшего тенью без тела, ты дрожишь и со страху
чуть не умер.[7]
ГЕРМЕС.
Хорошо, что ты заставил меня опомниться. Действительно, страх, против обыкновения,
меня не покидает. Уж не знаю, как это я, входя в лодку,
оставил на берегу мужество и стал совершенно похож на старика, призывавшего
к себе когда-то смерть (ведь он считал, что лучше один раз умереть, чем
всю жизнь быть несчастным). Увидев, какова она с виду, он был не в состоянии
смотреть на нее и сказал: "О смерть, сжалься надо мной: подними эту ношу
и взвали на меня!"[8]
АЛЕКСАНДР. Остановитесь, замолчите,
наконец! Я тороплюсь, а вы меня и так задержали, негодяи, увлекшись разговором
между собой.[9]
ХАРОН. Перестань, мой милый,
такие вещи опасно говорить, как бы ты не поплатился за свое высокомерие.[10]
АЛЕКСАНДР. О Аммон, ты должен
услышать, чего я натерпелся сегодня от проклятого перевозчика.
Ведь он не послушался того, что я сказал, и угрозами
своими обидел меня. Кто в силах вынести все это?
Какая кара подойдет этому мерзкому старикашке? Я был
бы последним человеком, если бы не отомстил сразу за все угрозы и неповиновение.[11]
ХАРОН. Молчи, говорю, и не стремись
быть грозным перед бесстрашными. А также помни во время разговора, что
и кому говоришь. Если ты не перестанешь оскорблять меня, то очень скоро
узнаешь, что эта заносчивость тебе не много поможет. Но более всего обидно
и непереносимо то, что Харону, помощнику Плутона, приходится терпеть подобное
высокомерие. А что касается меня, то я не собираюсь более спорить. Теперь
я не буду отказываться от драки и даже при моих сединах, с такой бородой
хочу вступить с тобой в единоборство. И я не беспокоюсь об исходе этого
боя, хотя буду сражаться с незащищенной головой и телом. Я научился наносить
и отражать удары веслом не хуже, чем ты мечом и щитом.[12]
АЛЕКСАНДР. А ведь тебе за развязность
и дерзость надо бы не только язык отрезать, но и смертью покарать тебя.
Но мне стыдно сражаться с перевозчиком, я полководец и в военном искусстве
превзошел почти всех своих предшественников.[13]
ГЕРМЕС. Пойдем, Харон, ради
Зевса! Ведь этот человек, по-моему, не в меру рассержен на нас. Давай уйдем,
чтобы не стало хуже![14]
ХАРОН. Ну, хватит, чудак ты
человек! Прекратим друг с другом ссориться, как будто мы дети! Стыдно!
И кроме того это затягивает, а мне надо другими делами заняться, ведь день-то
уже на исходе! Итак, скажи, кто же ты?
АЛЕКСАНДР. Знай же, что я зовусь
Александром, сыном Аммона! И он не лжет, когда называет меня своим потомком.[15]
ХАРОН. Ничего вразумительного,
Александр, ни Аммон, ни прорицатели Аммона не говорили: ты бы не умер,
если бы был сыном Аммона.[16]
АЛЕКСАНДР. О, Геракл! Ты мелешь
чепуху, я же еще живой![17]
ХАРОН. Вовсе не живой, ты -
настоящий мертвец![18]
АЛЕКСАНДР. Не знаю, почему,
но я начал понемногу постигать правдивость этих слов. В самом деле, друзей
моих и соратников нигде не видно, и мне кажется, что я покинут всеми, к
кому привык, кто обычно окружал меня и повиновался мне. Самое же ужасное,
что я умер, ничего не сделав.[19]
ХАРОН. Скажешь тоже... сначала
ты напугал [эллинов] гибелью фиванцев, и они тебя избрали вождем. Затем,
вторгшись в Азию, ты завладел Лидией, Ионией, Фригией, а в Иссе и Арбелах
победил самого Дария, приведшего несметное войско, и вообще покорил, так
сказать, всю землю. И умер, ничего не сделав?![20]
АЛЕКСАНДР. Ты прав. Если
мы рассматриваем то, что я совершил, может показаться, что я сделал много,
а если то, что еще предстоит, то совсем ничего. Так не удивляйся, что я
не мирюсь с действительностью.
ХАРОН. Ты надеялся, Александр,
покорить весь мир?
АЛЕКСАНДР. Не только весь
мир, но и всех в нем живущих. И вот погиб, прежде чем завоевал его. Так
что перевези меня на другой берег.
ХАРОН. Садись в лодку,
но сначала положи на землю оружие и покажи обол, который должен служить
мне платой за перевоз.[21]
АЛЕКСАНДР. Оружие-то я
брошу, а за переправу не заплачу: в рот мне не вложили обола.
ХАРОН. Тебя отправят назад,
и ты опять вернешься в жизнь.[22]
АЛЕКСАНДР. Ни в коем случае!
Я нашел его.
***
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Ср.: Лукиан, "Разговоры богов", 21,1; 19,1; 21,1.
2. Ср.: Лукиан, "Морские разговоры", 2,2; "Александр,
или Лжепророк", 25.
3. Ср.: Лукиан, "Тимон, или Мизантроп", 48; "Разговоры
в царстве мертвых", 13,2.
4. Ср.: Лукиан, "Разговоры богов", 2,1.
5. Ср.: Лукиан, "Разговоры в царстве мертвых",
10,10.
6. Ср.: Лукиан, "Разговоры в царстве мертвых",
10,7; "Икароменипп", 23; византийский диалог "Друг отечества", 22; Лукиан,
"Морские разговоры", 4,1.
7. Ср.: Лукиан, "О скорби", 9; "Токсарид", 60.
8. Ср.: Лукиан, "Разговоры богов", 7,4; "Разговоры
в царстве мертвых", 1,2.
9. Ср.: Лукиан, "Морские разговоры", 3,2.
10. Ср.: Лукиан, "Разговоры богов", 21,2.
11. Ср.: Лукиан, "Морские разговоры", 2,1; "Суд
гласных", 10; "Разговоры богов", 14,2.
12. Ср.: Лукиан, "Разговоры богов", 13,2; 2,1;
"Токсарид", 60.
13. Ср.: Лукиан, "Разговоры в царстве мертвых",
10,3; 12,1.
14. Ср.: Лукиан, "Тимон, или Мизантроп", 34.
15. Ср.: Лукиан, "Разговоры в царстве мертвых",
12,2; 13,1.
16. Ср.: там же, 13,1; 14,1.
17. Ср.: Лукиан, "Сновидение, или Жизнь Лукиана",
17.
18. Ср.: Лукиан, "Разговоры в царстве мертвых",
10,4.
19. Ср.: Лукиан, "Разговоры богов", 24,1; "Рыбак",
26.
20. Ср.: Лукиан, "Разговоры в царстве мертвых",
12,4; 12,3.
21-22. Ср.: Лукиан, "О скорби", 10; "Евнух", 12.
_______________________________________________________________
Воспроизведено по изданию: Античность и Византия: Сб. ст. - М., 1975. - С.199 - 202.