Трактат Юлиана Аскалонита известен под названием “Peri nomou htoi hqwn twn en Palaistinh”, т. е. “О законе и об обычаях Палестины”. Это - трактат о градостроительстве, о правилах строительства, применявшихся в византийской провинции Палестине. [2]
     О Юлиане Аскалоните известно только то, что он был архитектор, поскольку в подзаголовке значится “Ioulianou arcitektonoV”, и что он происходил из города Аскалона.
     В одной из надписей, сохранившихся на развалинах старинных храмов в Северной Сирии, попадается имя архитектора Юлиана, построившего храм Brad, Qasr el Brad [3] в начале V в. Однако вряд ли мы можем отождествить этого архитектора Юлиана с автором трактата. Судя по ссылке на законодательство Зенона (474-491), трактат мог быть написан только в VI в. Возможно, что Юлиан Аскалонит, автор трактата, принадлежал к той же фамилии архитекторов, передававших свою профессию по наследству из поколения в поколение, к которой и относился упомянутый в надписи архитектор Юлиан, строивший храмы в начале V в.
     Трактат Аскалонита, можно думать, имел практическое значение для архитекторов Палестины и смежных провинций. Как Сирия, так и Палестина были в IV-VI вв. районами широко развернувшегося строительства. [4] После разгрома Иудеи в 70-х и 130-х гг. н. э., после массового истребления и вывода местного еврейского населения, страна была колонизована эллинизированным и романизированным населением разного происхождения. С IV в. Сюда устремился целый поток паломников в “святую землю”. Палестина и Сирия славились культурой оливкового дерева, и продажа оливкового масла имела большое значение в товарном обращении IV-VI вв. Приморские города Палестины, как явствует из Expositio totius mundi, играли важную роль в средиземноморской торговле. [5]
     Родина Юлиана - Аскалон - была одним из центров посреднической торговли со странами Востока (ароматические вещества, пряности, жемчуг, слоновая кость, тонкие ткани, шелк и т. п.). Аскалон считался “изобилующим всем” и снабжавшим Сирию и Египет хорошим вином. [6] Как видный центр Аскалон упоминается у Аммиана Марцеллина. [7] Окрестности Аскалона издавна славились культурой красящих веществ (шафран, хна). [8]
     Архитектор из города Аскалона не без основания выступил со своим трактатом: Аскалон славится как один из красивейших городов по своим строениям. [9] Арабские завоеватели в VII в. удивлялись постройкам в Палестине вообще и особенно в Аскалоне. Халиф Омар был в восторге от этого города. [10] А Абдулла ибн Селам (VII в.) говорил: “В каждой вещи можно указать то, что в ней лучшего, а лучшая часть Сирии - Аскалон”. [11] Аль Мукассади пишет об Аскалоне, что этот город вымощен мрамором, торговые улицы прекрасны, постройки чудесны. [12] После крестовых походов в XIV в. от Аскалона остались лишь развалины.
     Трактат Юлиана не является учебником для архитекторов - это только сборник полицейских правил, которые требовалось соблюдать при строительстве или ремонте зданий.
     За все время существования Восточно-Римской и Византийской империй строительство новых домов или перестройка их, разрушение их, лишение их декоративных деталей - все, что понималось под словом “новостройки” - de novis operibus, находилось под неослабным контролем городских властей. В Кодексе Юстиниана переданы конституции римских императоров, начиная со II в. [13] Всякое нарушение строительных правил грозило разрушением постройки за счет хозяина, допустившего несоблюдение установленных норм. [14]
     Особенно строго соблюдались правила в Константинополе при Феодосии II (408 - 450), который издал ряд постановлений, касавшихся строительства в городах. [15] Как видно, городская знать в V в. имела тенденцию превратиться в поместную, наблюдалась тяга из города в имения в провинции, учащались случаи распродажи по частям дорогих декоративных деталей домов (мраморной облицовки, колонн и т. д.). [16]
     Правительство стремилось сохранить городское население, городскую знать - куриалов, блеск античного города как центра культуры, товарного производства и торговли. Поэтому строго запрещалось все то, что может обезобразить город, нарушить интересы соседей. Четвертый и пятый века были временем усиленного городского строительства: города планировались, так как необходимо было строить стены ввиду опасности варварских вторжений и восстаний. Кроме того, необходимо принять во внимание, что со времени начала упадка Западно-Римской империи центр торговли переместился на Восток, так как оживленная торговля с Западом в первые века Римской империи была обусловлена административным господством Запада над Востоком, что уже не имело места со времен Константина. К тому же нормализация на Восточной границе, укрепление Персидского государства Сассанидов создали новые возможности торговли, и восточное побережье Средиземного моря - именно Палестина, Финикия и Сирия - приобрело особое значение в международной торговле.Такие города, как Антиохия, Кесария Палестинская, Селевкия, становились важнейшими центрами торговли, и понятно, что строительство в городах Палестины и Сирии заметно усилилось. Даже в сирийских деревнях, как показывают археологические изыскания, в IV-V вв. строились двух- и трехэтажные каменные здания.
     Город Константинополь в V в. бурно разрастался, его площадь утроилась в связи с перенесением стен города на запад (“Стены Феодосия”). В правление Зенона (474-491) был издан на греческом языке подобный строительный устав, [17] который, однако, касался только города Константинополя. В уставе Зенона правила для новостроек сделались особенно строгими. За нарушение правил строительства хозяин дома платил штраф в 10 литр золота (около 3000 г золота), архитектор или подрядчик, совершивший подобную стройку, должен был платить штраф тоже в 10 литр, притом, если он был бедняком, вместо штрафа подвергался телесному наказанию и изгнанию из города. [18] При Юстиниане с 1 сентября 531 r. закон Зенона распространялся на все города империи. При этом закон получил силу обратного действия. Поскольку имелся в виду доход казны от штрафов с нарушителей устава, правительство Юстиниана стало рассылать по городам особых ревизоров - diskousswr, которые в числе прочих обязанностей должны были проверять городское строительство частных домов. Устав Зенона требовал соблюдения особого расстояния между постройками (воздушного пространства - ahr), и потому штраф за нарушения устава назывался “aerikon”. Прокопий в “Тайной истории” возмущался назначением такого налога, называл его упавшим с неба! [19] Сохранилась надпись о посылке подобных discussores [20] в Палестину. Дата надписи - октябрь 548 г. [21] Поскольку по содержанию трактата можно относить деятельность Юлиана Аскалонита к VI в. (позже законов Зенона и распространения их действия на провинцию), т. е. ко времени Юстиниана, весьма возможно, что в числе комиссии, посланной Юстинианом в Палестину, находился и сам Юлиан Аскалонит и что именно тогда поручено было ему составить положение для городов Палестины. Это положение впоследствии использовалось городскими властями других городов, но сохранило название “О законе и обычаях Палестины”.
     Содержание трактата Аскалонита давно известно по “Шестикнижию” Арменопула, [22] которое было действующим законодательством в поздней Византии, Молдавии, Валахии, Грузии. Арменопул в 4-м титуле 2-й книги своего сборника, в разделе “О новостройках” (peri kainotomiwn), с 12-й статьи переходит к изложению сочинения Юлиана Аскалонита, причем приводит особое заглавие: Apo twn tou Askalonitou Ioulianou tou arcitektonoV ek twn nomwn htoi hqwn twn en Palaistinh. Но в изложении Константина Арменопула не указывается, где заканчивается заимствование от Аскалонита. Всего глав после заголовка до конца титула 117 (от 12 до 128). Можно было думать, что все остальные главы являются тоже положениями Аскалонита. Издавая “Шестикнижие” Арменопула, Геймбах имел под руками весьма хорошо сохранившиеся рукописи - Cod. Haenelianus, Constantinopolitanus 1354.
     В 1893 г. женевский профессор Ж. Николь открыл в библиотеке г. Женевы рукопись № 23, в которой содержался трактат Юлиана Аскалонита. [23] Однако расположение статей в Женевской рукописи не совсем точно воспроизводило текст, известный по “Шестикнижию” Арменопула: глав было значительно меньше, в рукописи имелось особое введение, которого не было в “Шестикнижии”. Палеографически Женевская рукопись № 23 относится к XIV в. Текст отдельных глав и статей мало отличался от текста Арменопула, но расположение глав было иное. При этом можно усмотреть превосходство Женевской рукописи - как в транскрипции отдельных слов, так и в наличии особого введения. Женевская рукопись кажется более правильной, чем рукописи Арменопула.
     В 1937 г. греческий ученый Д. Гинис открыл в Константинополе третий вариант трактата Аскалонита - рукопись Метохия Тафа № 25. [24]
     Однако рукопись Метохия № 25 представляет собой весьма небольшую часть трактата Аскалонита - это видно из того, что приведенное в Женевской рукописи № 23 введение только частично передано в рукописи Метохия. Число глав значительно меньше, чем у Арменопула и в Женевской рукописи.
     Приведем таблицу глав с нумерацией Арменопула:

Арменопул:	12	13	14	15	16	17	18	19	20	21	22	23	24	25	26	27	28	29
Женев.23:	12	13	14	15	16	17	18	19	20	21	22	23	-	25	26	27	28	29
Метох.25:	12	13	14	15	-	-	-	19	20	-	-	-	-	-	-	-	-	-
Арменопул:	30	31	32	33	34	35	36	37	38	39	40	41	42	43	44	45	46	47
Женев.23:	30	31	32	33	34	35	36	37	38	39	40	41	42	43	44	-	-	47
Метох.25:	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	47
Арменопул:	48	49	50	51	52	53	54	55	56	57	58	59	60	61	62	63	64	65
Женев.23:	48	49	50	51	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-
Метох.25:	-	-	50	51	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-
Арменопул:	66	67	68	69	70	71	72	73	74	75	76	77	78	79	80	81	82	83
Женев.23:	-	-	-	-	-	-	-	-	-	75	76	77	78	79	80	-	82	83
Метох.25:	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-

     Возникает вопрос: какая редакция может считаться подлинным трактатом Юлиана Аскалонита? На первый взгляд, можно было бы полагать, что более полная редакция Арменопула ближе к подлинному тексту трактата Аскалонита. Однако расположение глав заставляет нас отказаться от этого вывода. В Женевской рукописи главы чередуются иначе, чем у Арменопула. После 44-й главы следуют главы 75, 76, 77, 78, 79, 80, 82, 85, 83, 86, 87, 88, 47, 48, 49, 50, 51. При этом нужно отметить, что такое расположение глав связано с введением, помещенным в Женевской рукописи. Во введении Аскалонит говорил о плане своего трактата. Он исходил из теории четырех стихий: огонь, воздух, вода, земля. “Существуют четыре стихии: огонь, воздух, вода и земля; и от воздействия их у людей возникают недоразумения. Поэтому мы считаем необходимым соответственно порядку этих стихий расположить в трактате положения... И в первую очередь будем говорить о тех случаях, которые происходят вследствие применения огня”, - и сразу же после этого следуют главы, касающиеся таких предметов, где имеем дело с дымом, дурным запахом, пожарной опасностью, т. е. главы 13 - 22. Далее следуют главы, где вопрос ставится о воздушном пространстве между домами, высоте домов, расстоянии между домами, портиками. Главы 75 - 84 - об использовании воды, водопроводов, каналов; главы 85 - 88, 47 - 51 - о сохранении преимуществ земельного участка - чтобы участок не потерял своего значения после застройки соседом смежной территории. Таким образом, текст Женевской рукописи по плану представляется более выдержанным, тогда как у Арменопула сквозит другое намерение - дать положения о новостройках в юридическом аспекте, в связи с другими законами, особенно Прохироном и Василиками. Те главы, которые не имеются у Арменопула и отсутствуют в Женевской рукописи, почти целиком являются выписанными из Прохирона. 25] Кроме того, приводится и то обстоятельство, что главы 12 - 88 у Арменопула в лучших рукописях имеют надпись “eparcikon”, тогда как следующие главы до конца титула подобной надписи не имеют. [26] Все содержание трактата Аскалонита относится к функциям ведомства городских властей, городского эпарха, потому и отмечались отдельные главы словом “eparcika”.
     Другой вопрос - является ли Женевская рукопись полным текстом трактата Аскалонита - не может быть удовлетворительно разрешен. Рукопись заканчивается не заключением, а обрывается на главе о сохранении вида на горы и на море (гл. 51). Возможно, что некоторые главы трактата Аскалонита по Женевской рукописи и опущены переписчиком. Рукопись Метохия № 25 представляет собой очевидное сокращение рукописи Женевской, хотя непосредственной связи между рукописями и не наблюдается.
     Женевская рукопись № 23, кроме трактата Аскалонита, содержит на первом месте “Книгу Эпарха” Льва VI. В каком отношении между собой находятся “Книга Эпарха” и трактат Аскалонита? По Дим. Гинису, между введением к “Книге Эпарха” и содержанием трактата Аскалонита, помещенного в рукописи Метохия, нет ничего общего. [27] Это кажется только потому, что переписчик рукописи Метохия, списав введение к “Книге Эпарха”, полностью пропустил содержание Книги и остановился на некоторых главах Аскалонита. Но содержание трактата Аскалонита совершенно естественно примыкает к “Книге Эпарха”, как развитие последней главы. Как известно, “Книга Эпарха” заканчивается 22-й главой, посвященной строительным работникам и подрядчикам. В “Книге Эпарха” говорится об отношениях работодателей к работникам, к лицам, принявшим на определенных условиях заказ по строительству, ремонту или декорированию зданий, говорится о методах разрешения трудовых конфликтов, возникающих на стройках. Естественно, что после этих положений следует передать строительный устав.
     Соблюдение норм строительного устава хозяевами и подрядчиками должно было контролироваться эпархом (закон Зенона адресован городскому эпарху Адаманцию). Поэтому после постановлений о корпорациях peri politikwn swmateiwn и присоединен трактат Юлиана Аскалонита как необходимый для функционирования ведомств эпарха документ. Нужно признать, что и 22-я глава “Книги Эпарха”, и трактат Аскалонита в одинаковой мере покоятся на базе закона Зенона. “Книга Эпарха” заимствовала из этого закона запрет работникам прекращать работу: как в законе Зенона, так и в 22-й главе “Книги Эпарха” строительным работникам, которые не выполняют по какой-нибудь причине условий найма и бросают работу, угрожает наказание - порка и изгнание (в “Книге Эпарха” прибавляется: “острижение волос”, чего в законе Зенона нет). [28] Трактат Аскалонита фактически развивает в конкретном применении к отдельным видам построек закон Зенона, причем прямо ссылается на него в главе о преграждении новостройкой вида на горы и море (гл. 51). [29] Трактат Аскалонита является, таким образом, органической частью “Книги Эпарха”. Мы можем привести аналогичное положение при издании Василик. Книга 53-я Василик составлена из самых различных цитат из Дигест и Кодекса Юстиниана, относящихся к вопросам мореплавания и морской торговли. Но к концу 53-й книги приложен Морской устав родосцев, который в некоторых частях не полностью соответствует приводимым положениям Дигест и Кодекса. [30] Морской устав родосцев детально разрабатывал все казусы, встречающиеся в практике морской торговли, и потому был незаменим в случае разрешения конфликтов, возникающих на этой почве. Точно такое же значение имел и трактат Аскалонита по строительству в Палестине. Безусловно, трактат имел в виду условия и обычаи Палестины (в главе, касающейся правил надстройки этажей, Аскалонит приводил некоторые отличия обычаев города Кесарии Палестинской от обычаев города Аскалона). [31] Однако трактат Аскалонита сделался обязательным уставом для строителей в городе Константинополе.
     Относительно характера трактата Аскалонита в литературе имеются разные точки зрения. Христофилопулос в своей работе о византийских цехах [32] считает трактат Аскалонита только научным произведением архитектора VI в. К “Книге Эпарха” трактат присоединен в Женевской рукописи только потому, что содержание его соответствовало тому, что находилось в ведении эпарха, но никакого законодательного характера это прибавление трактата к “Книге Эпарха” собой не влекло. Точно так же Феррини [33] считает трактат Аскалонита незаконодательным добавлением к “Книге Эпарха”. По мнению Феррини, Арменопул ошибочно принял научное прибавление к рукописи “Книги Эпарха” за законодательство. Издатель “Книги Эпарха” Ж. Николь был того же мнения. [34] Он считал, что рукопись “Книги Эпарха”, которую имел под руками Арменопул, могла оканчиваться словом “'Еparcika”. Это слово Арменопул принял за заголовок к трактату Аскалонита и поэтому ошибочно включил главы трактата в свой законодательный свод “Шестикнижие”. Противоположные мнения высказаны давно издателем труда Арменопула - Геймбахом, [35] а после издания “Книги Эпарха” - Цахариэ фон Лингенталем. [36] Они считали, что положения Аскалонита получили законодательную силу, причем особенно подчеркивали то обстоятельство, что у Арменопула над каждой главой Аскалонита стояла приписка “eparcikon”, т, е., что данное положение является обязательным как приказ эпарха города.
     Мы должны считать мнения Геймбаха и Цахариэ фон Лингенталя более правильными. Разумеется, первоначально трактат Юлиана имел чисто местное, исследовательское значение и являлся частным пособием для архитекторов. Но подобно тому, как частные исследования римских юристов - Ульпиана, Гая и т. д. после включения их положений в Дигесты и в Василики сделались действующим правом, таким же образом и трактат Аскалонита, будучи включен в число распоряжений городского эпарха Константинополя, приобрел силу обязательного постановления. К главе Аскалонита об устройстве хлебопекарни (гл. 14) в рукописях Арменопула вставлена большая схолия, [37] из которой явствует, что положения Аскалонита являлись обязательными для строителей. При этом указывалось, что в условиях Фессалоники правила должны быть изменены, так как в Фессалонике направление господствующих ветров иное, чем в Константинополе, и потому расположение дверей и печей в хлебопекарнях должно быть иным в отношении к окружающим зданиям. Это, безусловно, свидетельствует о практическом применении положений трактата Аскалонита как в Константинополе, так и в Фессалонике.
     Необходимо также обратить внимание на то обстоятельство, что в Женевской рукописи после “Книги Эпарха” следует заглавие “apo tou Askalwnitou Ioulianou tou arcitektonoV ek twn nomwn”. [38] Это означает, что приводится не весь трактат Аскалонита, но только отдельные выдержки из него, что не все, что касалось обычаев Палестины, признано обязательным для населения Константинополя. [39] То, что трактат Аскалонита приведен не полностью, можно видеть по совершенно незначительным указаниям на “обычаи Палестины”, которые только один раз встречаются во всех 49 главах Аскалонита. В том виде, в каком трактат приводится в качестве eparcikon, он не соответствует своему заглавию. Следовательно, о трактате Аскалонита мы знаем только в той мере, в какой его положения были включены в “Книгу Эпарха”.
     Арменопул только в самой незначительной степени использовал первую 21 главу “Книги Эпарха”. [40]
     В XIV в. функции и значение должности городского эпарха были совершенно иными, нежели в Х в. Положения “Книги Эпарха”, которые предоставляли городскому эпарху самые широкие права над ремесленниками и торговцами, вряд ли были приемлемы в XIV в. Такие уставы корпораций, как метаксопратов, серикариев, катартариев, в XIV в. были бы анахронизмами. И совершенно понятно молчание Арменопула об этих постановлениях “Книги Эпарха”. Но в ином положении были статьи “Книги Эпарха” о лицах наемного труда, в основном строительных работниках. В самой “Книге Эпарха” глава 22-я как бы была внешним придатком: в первых 21 главах говорится о корпорациях, тогда как в 22-й главе нет и речи о каких бы то ни было объединениях, эта глава как бы не подходит к общему заглавию “Книги Эпарха”. Но как раз эта 22-я глава полностью воспроизведена у Арменопула, [41] причем над каждой статьей главы стоит надпись “eparcika”.
     Это показывает, что в XIV в. наблюдение за городскими стройками, равно как за поведением строительных работников, все еще возлагалось на городские власти, на ведомство эпарха (хотя само наименование эпарха к этому времени превратилось в титул). Между тем ремесло и торговля в условиях наличия разных привилегий иностранцам зависели не столь от городских, сколько от центральных властей. В XIV в. трактат Аскалонита имел большую актуальность, чем “Книга Эпарха” Льва VI, отражавшая совершенно иные условия и обстановку.
     Трактат Аскалонита начинается (после упомянутого введения) главой “peri balaneiou”, т. е. о правилах при постройке частной бани. [42] Необходимо отметить, что так же начинается титул De aedificiis privatis Юстинианова кодекса. [43] Согласно краткой сводке Типуцита (судьи Патцеса), [44] такой же статьей начинался и титул XI Василик “peri oikodomhmatwn idiwtikwn”. Однако у Аскалонита в основном говорится о тех неудобствах для соседей, которые может доставить новая баня. При этом указывается на действие зимних ветров, которые зимой, когда окна соседей закрыты, не могут столь вредить их жилищам, как летние, почему расстояние новой стройки может быть меньше от соседних домов, если баня располагается на юг и запад, чем если в противоположные стороны. Те же требования предъявляются и строящим хлебопекарню, [45] но расстояние между хлебопекарней и соседними домами должно быть больше, чем при постройке бани, так как баня топится редко, а печь хлебопекарни действует все время. Принимается во внимание и пожарная опасность. Обстановка, которую рисует эта глава Аскалонита, - большого города с многоэтажными домами вокруг хлебопекарни, с проастиями вокруг города. Как данные о господствующих ветрах, так и обстановка говорят о Константинополе, о чем и свидетельствует упомянутая выше схолия (которая в Константинопольской рукописи помещена на краях, а в Cod. Haenelianus включена в текст). [46] Можно даже предположить, что в подлинном труде Аскалонита требования, предъявляемые к строителям, выражены были несколько по-иному. Глава о постройке хлебопекарни соответствует также требованиям “Книги Эпарха” (XVIII, 3). Оба источника требуют, чтобы хлебопекарни строились на возвышенных местах во избежание пожарной опасности. [47] Интересно обратить внимание на то, что все положения “Книги Эпарха”, касающиеся регулирования выпечки и продажи хлеба, ограничения прибыли, в “Шестикнижии” Арменопула отсутствуют, а требования, касающиеся пожарной безопасности включены в этот сборник законов. Это тоже свидетельствует о том, что строгая регламентация торговли, которая существовала в Х в., в условиях XIV в. исчезла (да ее и невозможно было проводить при господстве в торговле иностранцев в Константинополе). Однако строительные правила соблюдались.
     Следующие главы трактата Арменопула касаются построек, различных эргастерий производственного характера. Гончарное производство - journou keramikou (§ 15), устройство печи для производства гипса, обжига извести - guyariouasbeston [48] требуют соблюдения тех же правил относительно ветров, причем гончарное производство вообще не допускалось в пределах города. Устройство керамической печи допускалось только в условиях пригородной деревни. Это тоже относилось только к большим городам типа Константинополя. Раскопки, произведенные в Афинах, показали, что там, в центре города, расположены были мастерские керамических изделий и гончарная печь. [49] Но в Константинополе постановление, по всей вероятности, строго соблюдалось, так как все гончарные изделия продавались не в мастерских, их изготовляющих, а в лавках салдамариев. [50]
     В главе о красильных мастерских тоже указывается на пожарную опасность и вред, приносимый дымом соседним жилым строениям (§ 18). Особенно строго должны были соблюдаться правила о постройке стеклодувного предприятия и по обработке железа (по изготовлению топоров, серпов и всевозможных металлических орудий). [51] Эти предприятия должны были помещаться в пригородных местностях или же, в крайнем случае, в пустынных, ненаселенных частях городов.
     Мастерские по производству растительного масла, льняных веревок, различных маринадов, сыра тоже не должны были размещаться в пределах города из-за дыма и противного запаха, мешающего соседям. [52] Интересно отметить, что весьма вредное и распространяющее тяжелый запах кожевенное производство не упомянуто Аскалонитом, в “Книге Эпарха” это производство расположено в центре города. [53] На этом и заканчивается первая часть трактата Аскалонита, т. е. касающаяся стихии огня. В следующих главах трактат касается построек, не связанных с производством. В 23-й главе говорится о постройке жилых домов, размещении дверей, причем имеются в виду и склады (apoqhkh, в более позднем понимании - “магазины”). Глава в основном соответствует положениям Кодекса Юстиниана и Василик. [54] В главе 25-й говорится об устройстве конюшни, в 26-й - о правилах устройства трактира и любого иного заведения (очевидно, не связанного с изготовлением предметов с применением огня). Глава 27 посвящается гостинице, обращается внимание на помещение для быков. Постоялый двор имел дурную славу и неприятен был для окружающих жильцов. Поэтому запрещалось строить постоялые дворы на улицах городов, площадях. В следующих главах говорится о нормах расстояния между высокими домами в несколько этажей, о расположении ворот, о постановке колонн, о стенах домов, различные правила об окнах, устройстве крыш, портиков, о балконах. Везде правила требовали удобства для соседей. В них предусматривались также случаи ремонта зданий. Указывалось, что пользующиеся портиками для эргастерии обязаны нести за свой счет расходы по ремонту в половинном размере (остальную половину - за счет жильцов дома - §43).
     Дальнейшие разделы (§ 75 - 80, 82 - 83, 85 - 88) касаются установки различных сооружений для использования воды и канализации. Главным образом правила предусматривают возможный вред, который может нанести соседям канализация. [55] Особенно строго регламентировалось устройство при домах koprodoceia (отхожих мест и навозных куч). Устройство клоак (twn uponomwn) тоже требовало соблюдения правил, чтобы не нанести вреда соседним зданиям. Сточные канавы должно проводить так, чтобы они не подмачивали стены соседнего дома. Последние главы этого раздела (§ 86 - 88) предусматривали вред, причиняемый соседям слишком близким расположением сада, огорода, что может подрывать устойчивость соседнего здания. Трактат Аскалонита заканчивается главами 47 - 51. В них рассматриваются случаи, когда новостройка причиняет вред старым жилым домам тем, что преграждает вид на море, на сады, на площадь, представляющую интересный вид на памятники искусства (§49), на окрестные горы. Трактат Аскалонита свидетельствует, что соседи новостроек придумывали всякие доводы, чтобы доказать невыгоду своему жилищу постройкой нового здания. Раздраженно заключает Аскалонит: “Ou gar dikaion di eterou blabhn ta eautou tina asfalizesqai” (§50) - “Несправедливо защищать свои права причинением неудобств другому!” Аскалонит говорит о людях, любящих сутяжничать, людях, “завидующих” тем, кто строит новые дома. Конечно, возведение крупного дома в несколько этажей могло закрыть доступ к солнцу и воздуху. Понятны были протесты владельцев небольших домов, хижин, которые вытеснялись домами богачей в городах, где развивалась конъюнктура, благоприятная для торговли. Аскалонит называет протестующих людьми, “завидующими” чужому богатству. Социальные симпатии Аскалонита, несмотря на кажущееся беспристрастие, несомненно, на стороне богатых собственников, строящих большие дома с мраморной облицовкой и инкрустациями... Он требует только соблюдения определенного расстояния между домами, и тогда не могло быть больше речи о тяжбах относительно преграждения вида на море и т. д.
     Аскалонит жил в VI в., когда Юстиниан предпринимал отчаянные попытки сохранить в неприкосновенности Римскую империю. Такие же реставрационные помыслы имеются и у Аскалонита. Весь его трактат фактически имеет в виду благоустройство византийского города, как самого солидного остатка античной культуры. При этом Аскалонит составлял свои правила в период некоторого подъема византийского города в VI в. Но он не мог предполагать, что не далее, чем через столетие, вся Палестина перейдет в руки арабов, и его родные города потеряют свой прежний облик. Трактат Аскалонита оказался приемлемым при новом подъеме византийского города в Х в. в связи с грандиозными возможностями торговли со славянскими государствами. Тогда положения Аскалонита снова стали приемлемыми - и положения его трактата были включены в “Книгу Эпарха”. Во время латинского завоевания о новостройках нечего было и думать - Константинополь превращался в развалины, цены на дома катастрофически падали. Тогда положения о новостройках могли казаться совершенно отвлеченными юридическими сентенциями. Но в XIV в. мы можем отметить снова значительный рост городов, но уже на другой основе... Начинали развиваться некоторые элементы капиталистического уклада, правда, в соединении с ростом иноземного влияния. Именно в этот период нового подъема происходило мощное движение городского населения против феодальных устоев. Именно в это время писал Арменопул в Фессалониках, стремясь создать приемлемый для товарного хозяйства горожан законодательный свод. И в это время, среди бурь восстания зилотов, трактат Аскалонита, который предусматривал все необходимое для благоустройства города при соблюдении интересов горожан (фактически: средних слоев - мелких домовладельцев и богатых - владельцев многоэтажных домов), казался вполне приемлемым и был включен Арменопулом в его “Шестикнижие”. Принятие трактата Аскалонита в качестве документа действующего права было актом новой рецепции Юстинианова законодательства в новых условиях, которые, однако, в результате поражения движения зилотов не могли получить развития.