"Главное же, что побудило
меня приступить к описанию
деяний отца, заключается в следующем: у меня был муж, с ко-
торым я сочеталась законным браком, кесарь Никифор из рода
Вриенниев, человек, намного превосходивший окружающих
и необыкновенной красотой своею, и большим умом, и красно-
речием. Он казался настоящим чудом всем, кому довелось ви-
деть или слышать его. Но чтобы повествование не сбилось
со своего пути, расскажу обо всем по порядку.
Будучи во всех отношениях выдающимся человеком,
он
участвовал в войнах вместе с моим братом, самодержцем
Иоанном, водившим войско в поход против различных варвар-
ских народов, вторгшихся в Сирию, и возвратившим под свою
власть Антиохию. Кесарь и в тяжких трудах не пренебрегал
литературными занятиями и написал различные сочинения,
достойные памяти. Но своим основным долгом он считал, по-
винуясь императрице, описывать все то, что касалось моего
отца, самодержца ромеев Алексея, и излагать в книгах деяния
его царственности. Делал он это тогда, когда обстоятельства
позволяли ему, забыв о войне и отложив в сторону оружие,
обратиться к писанию и литературному труду. Свое повест-
вование он начал со старых времен, и в этом подчинился он
повелению госпожи, а именно с самодержца ромеев Диогена,
и дошел постепенно до того, о ком собирался писать. При Дио-
гене мой отец только достиг цветущего юношеского возраста,
до этого же он не был еще и юношей и не совершил ничего
достойного описания, если только кто-нибудь не вздумает пре-
возносить его детские забавы.
Такова была, как это показывает само сочинение,
цель ке-
саря. Но не свершились его надежды, не закончил он свою
историю, а остановился, доведя рассказ до времени императора
Никифора Вотаниата. Не позволили ему обстоятельства про-
должать свое сочинение, и этим был нанесен ущерб событиям,
оставшимся вне повествования, что лишило удовольствия чи-
тателей. Поэтому я сама решила описать подвиги моего отца,
дабы столь великие деяния не пропали для потомства.
Все, кому приходилось читать сочинение кесаря,
знают,
какой гармонией и изяществом обладал его слог. Однако, не
завершив, как я сказала, своего повествования, он набросал
его начерно и привез нам с чужбины полузаконченным. Увы,
он привез вместе с ним и смертельную болезнь, которую при-
обрел там из-за безмерных страданий то ли в результате по-
стоянных военных трудов, то ли по причине несказанной за-
боты о нас — ведь заботливость была ему свойственна, а тяж-
кие труды кесаря не имели конца. К тому же губительные
колебания климата приготовили ему смертельный напиток.
Тяжело больной, отправился он воевать в Сирию и Киликию;
затем сирийцы передали его, разбитого недугами, киликийцам,
киликийцы — памфилийцам, памфилийцы — лидийцам, Ли-
дия — Вифинии, а Вифиния — царственному городу и нам.
В это время у него от многочисленных невзгод уже распухли
внутренности. Совершенно не имея сил, он хотел тем не менее
поведать обо всем, что с ним произошло. Однако он не мог этого
сделать и из-за болезни и потому, что я препятствовала ему,
опасаясь, как бы рассказами он не разбередил своих ран.
4. Дойдя до этого места, я почувствовала, как черная ночь
обволакивает мою душу, а мои глаза наполняются потоками
слез. Какого советчика потеряли ромеи! Сколько он приобрел
тонкого опыта в делах! Какое знание науки! Сколь многосто-
ронняя эрудиция (я говорю как о христианских, так и о свет-
ских науках)! Какое изящество сквозило во всей его фигуре,
а его внешность, как утверждали люди, была достойна не зем-
ного владыки, а напоминала о божественной, о высшей доле".
Анна Комнина. Алексиада / Перевод Любарского Я.Н. - СПб: Алетейя,
1996. - С.54-55.